ВОДОПРОВОДЧИК

-Сожми рукой.

-Дяденька, я не хочу! Я боюсь!

-Сожми, говорю. Да, так… Погладь его, не бойся.

-Не надо, пожалуйста! Отпусти меня домой!

-Погладь, сказал!

Ксюшенька, давясь слезами, протянула руку...

***

Присев на корточки, Ксюшенька стала разглядывать гусеницу, ползущую по стеблю папоротника. Сорвала колосок и потыкала стебельком в мохнатое серо-зеленое тельце. В попытке укрыться от возможной опасности, гусеница поползла быстрее. Ксюша осторожно подпихнула гусеницу стебельком, и та, не удержавшись, упала с папоротника.

Был солнечный летний день, и Ксюша, наскоро позавтракав варениками с вишней, отпросилась у бабушки погулять на свое любимое место, за гаражами возле пустыря. Всех детей-сверстников с ее двора отправили кого в летний лагерь, кого в деревню, и первый месяц летних каникул Ксюша проводила в одиночестве. Оставшиеся дети были сильно старше Ксюши, и не брали ее в свои компании.

-Не обижай гусеничку. Отпусти ее. Через две недели она станет бабочкой -, донеслось из-за ее спины. От неожиданности Ксюша вздрогнула.

На скамейке, прямо позади нее сидел Водопроводчик - страшный дядька, который живет в трубе на пустыре за гаражами, и которым ее пугали с детства! Кушай манную кашу, а не то прийдет Водопроводчик - и съест тебя! Учись хорошо, а не то придет Водопроводчик, и утянет тебя в Трубу! Увлекшись игрой, она не слышала, как он подошел.

-Здрасте, - ответила Ксюша, и спрятала стебель колоска за спину. Ей почему-то сделалось стыдно, что Водопроводчик поймал ее за игрой.

-Здрасте, здрасте. Тебя, кажется, Ксюшей звать?

-Ксюшей. А ты откуда знаешь?

-Бабушка тебя по имени каждый день в окно зовет.

-А я про тебя тоже кое-что знаю.

-Да ну? И что же ты знаешь?

-Ты водку пил!

-Хм. Пил. А ты откуда знаешь?

-А от тебя так же пахнет, как и от дяди Сережи, который к маме приходит. Дядя Сережа - милиционер, он работает в ГАИ. А еще Славка говорит, что ты бомж, и живешь за гаражами, в трубе, и тебя за это называют Водопроводчиком! А Славка это мой брат, он уже в десятый класс пошел. А еще Славка говорит, что тебя давно уже нужно отмудохать и переломать все кости, потому что от бомжей, одна зараза и СПИД. Так что никакой ты не волшебник, а бомж!

-Дурак твой Славка, так ему и передай. А я волшебник, самый-самый пренастоящий.

-Врешь ты все, врешь!

- Хочешь, докажу?

-Хочу.

Водопроводчик, покопавшись в кармане плаща, вынул небольшой пластиковый шарик, зажал его между большим и указательным пальцем, и вытянул руку перед собой.

-Смотри внимательно!

Покрутив рукой перед Ксюшей, он резко хлопнул в ладоши и показал ей две пустые ладони.

-Ух ты! А где шарик?

-А он у тебя за правым ухом.

Ксюша недоверчиво посмотрела на него, и потерла ладонью за ухом.

-Там нету шарика.

-Как нет? Да вот же он!

Он протянул руку к Ксюшиному уху, щелкнул пальцами и показал ей на раскрытой ладони шарик.

-Ух ты! -Ксюша восхищенно протянула руку к шарику.

-Погоди! Смотри еще раз.

Ксюша сконцентрировала внимание на шарике. Водопровочик снова поводил перед ней рукой и зажав шарик в ладонях, поднес их к губам девочки.

-Подуй.

-Ф-у-у-у.

-Теперь повтори за мной: “Ахалай-махалай-мурухай-бышлыхлай”!

-Ахалай-махалай-мурухай-бышлыхлай!

Водопроводчик раскрыл ладони, но вместо шарика на них оказалась ириска. Ксюшенька восторженно захлопала в ладоши.

-Это тебе, - сказал он и отдал конфету Ксюше.

Ксюша оторвала прилипшую обертку от от ириски, и отправила конфету в рот. Ириска была старая и жесткая, но Ксюша было жаль выкидывать конфету. К тому же, она не хотела обидеть Водопроводчика, который оказался никаким не бомжом, а самым настоящим волшебником!

Размышляя об этом, она болтала одной ногой, обутой в сандалик.

-Настенька, доченька моя, тоже так смешно ножкой болтала, - задумчиво прервал ее мысли Водопроводчик. -сейчас бы ей было примерно как тебе.

Ксюша недоверчиво покосилась в его сторону. Она не могла представить, что у таких страшных дядек, которые живут в трубе, тоже могут быть дети.

-А где она сейчас?

-Нет больше Настеньки моей… Погибла она.

Волна воспоминаний снова нахлынула на него. Он поморщился от нее, как от зубной боли. Рука привычно опустилась в карман плаща, нащупав горлышко бутылки. Несколько судорожных глотков... Да. Когда то у него была жизнь. Любимая жена. Любимая дочь. Любимая работа в скорой помощи. Уютный счастливый мирок и наивная уверенность в его незыблемости. Мирок разлетелся в один миг, как карточный домик. Пьяный водитель за рулем, жена и дочь, оказавшиеся в неправильное время в неправильном месте…

Тогда, в прошлой жизни, его звали Виктором. Виктор. Господи, сколько же его не называли по имени? Он подивился, как быстро человек, живущий на улице, теряет свое имя. В первый и единственный раз на кладбище он был в день похорон. Потом так и не смог. А потом была тьма. Дрейфование в алкогольном угаре. Падение в бездну. И обрывки потных ночных кошмаров….

-А незадолго до аварии я ее ударил. За “двойку” в дневнике. Как сейчас помню, смотрит на меня своими глазками-бусинками, молча смотрит, даже не вскрикнула, а у самой слезки текут в три ручья… Я тогда сам всю ночь проплакал, на следующий день хотел прощения попросить, купил ей “барби” новую, сюрприз хотел сделать… И не успел…

Виктор снова запрокинул голову и отхлебнул, дёргая кадыком, из горла. Шумно выдохнул, и понюхал левый кулак.

Ксюше было не по себе от того что этот взрослый человек, почти старик, по ее пониманию, плачет, как маленький мальчик, и пьет водку. А еще ей было его невыносимо жалко. Никакой он и не бомж. Не страшный и не злой. Наоборот, он очень-очень добрый, и ему очень-плохо плохо. Она обязательно расскажет о нем маме с бабушкой, и Славке расскажет, конечно же, чтобы они тоже знали.

-Не плачь. Не надо плакать - погладила Виктора по руке Ксюша.

-Не буду плакать, Ксюшенька, ну буду. Просто больно мне. Старый шрамик разболелся.

-А где у тебя шрамик?

-Вот тут -, указал на грудь Виктор.

-У меня тоже есть шрамик. И я не плачу. Вот тут, смотри!

Ксюша задрала платице и показала Виктору небольшой шрам от вырезанного аппендицита.

-Потрогай, какой тугой.

Виктор провел пальцами по шраму.

-Болит?

-Нет, ни капельки! Я совсем маленькая была, когда мне операцию делали.

Со стороны шоссе, скрывавшегося за лесополосой, донесся визг тормозов и душераздирающий собачий визг.

-Машина задавила собачку? - спросила Ксюша.

-Я не знаю.

Визг не утихал, и даже стал будто бы ближе. Видно, раненное животное шло в их сторону.

-Пойдем, посмотрим! Ей, наверное, больно.

Они встали со скамейки и направились в сторону лесополосы. Почти сразу они наткнулись на подбитого ирландского сеттера.

-Это же Грандик Дяди Коли и теть Тамары Сапегиных! Грандик, ко мне!

Пес, услышав свое имя, слабо завилял хвостом. Попытался поднятся, но тут же завалился на бок и жалобно засковчал.

-Не зови его, ему тяжело вставать.

Виктор бегло осмотрел пса. Разорванная бочина и вмятина в черепе. Можно было попытаться остановить кровотечение, хотя шансы стремились к нулю.

-Ксюшенька, слушай меня внимательно! Я попытаюсь вылечить Грандика, а ты будешь мне помогать. Делай как я скажу. Договорились?

Ксюша утерла выступившие слезы и утвердительно кивнула головой.

Виктор выудил из кармана брюк "лезерман" - подарок жены.

-Сожми рукой.

-Дяденька, я не хочу! Я боюсь!

-Сожми, говорю. Вот здесь. Да, так… Погладь его, не бойся.

-Не надо, пожалуйста! Отпусти меня домой!

-Погладь, сказал! Дай руку!

Ксюшенька, давясь слезами, протянула руку, и, стараясь не смотреть на страшную рану в боку собаки, принялась поглаживать его по голове. Пес, почувствовав тепло руки, перестал сковчать и попытался завилять хвостом. Из пасти у него потекла кровавая пена.

-Не жилец, - наконец пробормотал Виктор.

Ксюша все еще продолжала поглаживать голову собаки.

-Грандик умрет?

Виктор не ответил. Из кармана брюк он выудил мятую пачку с окурками - сегодняшний улов, спички и закурил.

-Я не хочу, чтобы Грандик умирал. Ты же сказал, что ты волшебник! Сделай что-нибудь, чтобы Грандик не умирал!

Ксюша разревелась, и, утирая слезы, с мольбой смотрела на Вктора.

Пес тоже смотрел прямо в глаза Виктору и поскуливал, буд-то бы так же призывая его сотворить волшебство и залечить его смертельную рану. Виктор еще с минуту смотрел на него, затем, выбросив окорок, обратился к Ксюше.

-Беги домой.

-А как же Грандик?

-Беги домой, я сказал! Ну! Ну что ты ревешь? Я спасу его, обещаю. Слышишь? Я спасу его. А теперь беги и не оборачивайся, ладно? Обещаешь?

Ксюша закрыла глаза и утвердительно кивнула.

Виктор подождал, пока Ксюша скрылась за гаражами. Затем снял с себ плащ, оставшись в одной засаленной клетчатой рубашке, и накрыл им умирающего пса. Зател поднял лежавший неподалеку шлакоблок и два раза с силой опустил его на плащ.

Ксюша, как только дошла до гаражей, тут же свернула в сторону и забралась на насыпь щебня, откуда обзор был лучше. Хотя она и обещала не смотреть, но не сдержала слова; в глубине души она верила, что Виктор спасет собачку, и ей отелось посмотреть, как все будет происходить. Поэтому, когда она увидела, что Виктор сделал с Грандиком, то не помня себя от ужаса, бросилась в сторону дома.

***

-Мааамааа!!! Маааамочкаааа!!!!

Ксюша бросилась на руки к матери и снова заревела.

-Ксюша! Ты где была?! Мы тебя уже третий час ищем! Славка с дядей Сережей с ног сбились, пока искали тебя! Бабушке с сердецм плохо!

-Ах ты сучка малая!, - подоспел на крик старший брат. - Где ты лазила?!

-Ну слава тебе господи, нашлась, прошмандовка, блять - вытер испарину дядя Сережа.

-Там… там… дядька…. убил Грандикаааа…- захлебаваясь в рыдании, рассказыала Ксюшенька.

На шум собрались возвращавшиеся с работы соседи.

-Нашего Грандика?! Как убил?! Какой дядька?! - посыпались со всех сторонон вопросы.

-Который за гаражами в трубе живееет…. б-бомж…

- Бомж? Так ты у него была? Что он с тобой делал?

-Да тихо вы, раскудахтались! Дайте ребенку сказать! Ксюшенька, расскажи нам, что произошло?

-Дядька Грандика камнем убил…. а еще… а еще он сказал, что волшебник и фокусы показывал… а потом трогал меня вот тут… и водку пил…

-Ах ты ж блядь! - Славка сорвался с места, пулей залетел домой, и выбежал через минуту с бейсбольной битой в руке.

-Не смей! Стой! Стой, кому говорю! - бросился к нему гаишник.

-Да пошел ты!- оттолкнул его Славка и бросился бегом в сторону пустыря.

-Ребзя! Славка Водопроводчика побежал мочить! А хахаль тетьки-ленкин за ним погнал с пестиком! Айда скорее!

***

Виктор слышал, как закричала Ксюша. Он понял, что она не сдержала слова.

Он вернулся в свою трубу и взял лопату, которую позаимствовал в каморке у дворника пару недель назад. Вернувшись к плащу с останками пса, он выкопал яму , скинул туда труп собаки вместе с плащом.

-Такие дела, брат.

Он как раз заканчивал закапывать могилу, когда к нему подбежал взмыленный Славка.

Не обращая на него внимания, Виктор закончил работу, и воткнул лопату в землю. Выудил из кармана пачку с окурками и спички, закурил. Сделав три глубоких зятяжки, Виктор щелчком выкинул бычок в сторону. Затем, развернувшись к Славке, как будто только заметив того.

-Ну, что смотришь?

Славка набычился и крепче сжал биту.

Виктор опустился перед ним на колени.

-Давай.

Славка размахнулся, и с силой обрушил биту на голову Виктора. Из головы струйкой потекла кровь. Виктор завалился набок. Славка ударил еще. И еще.

-Сука, все кросовки мозгами заляпал, пидор!

Боли не было. И страха не было. Было лишь освобождение. Сквозь красную пелену Виктор видел, как из-за гаражей к Славке несется толпа детворы. Среди них, размахивая пистолетом, тучный гаишник, успевший надеть фуражку и накинуть китель, но так и оставшись в трениках и домашних тапочках. Так вот ты какой, дядя Сережа, подумал Виктор.

Еще он увидел тлеющий огонек своего окурка. Он проследил, как огонек вспыхнув в последний раз, погас, и закрыл глаза.