ИЕРУСАЛИМ БУДЕТ НАШ

***

Теплый майский ветер заносит в окно запахи цветущего каштана. Голубые обои с узорами лилий. Плакат-календарь «Кар-Мэн - 91». Черно-белые Сергей Лемох и Богдан Титомир улыбаются и показывают «класс». На полу, среди книг и тетрадок, уже не нужный список рекомендованной литературы на лето. У соседей телевизор призывает покупать акции «МММ». Родители опять ругаются. Он переворачивается на другой бок и накрывает голову подушкой.

-Мы едем туда для детей! У этой страны нет будущего, а там у них будет все! - доносится приглушенный голос еще живого отца.

***

-Вонючие русские! – орет ему в лицо Шломи, пытаясь разорвать учебник. Весь класс смеется. Кроме четырех «русских» - они делают вид, что не слышат. Даже Лёня, который в одиночку мог бы поломать и Шломи, и всю его полукриминальную марокканскую хамулу.

Шломи разрывает учебник пополам и под дружное улюлюканье класса выбрасывает его в окно.

Он засовывает руку в пенал, нащупывает циркуль и сжимает его в кулаке. Воткнуть его Шломи в плечо он так и не решается.

***

Мама приглаживает ему волосы и целует в макушку. Он проводит рукой по волосам и отпихивает маму. На нем серые брюки с отутюженными стрелочками и туфли на шнуровке. Белая рубашка намокла от пота и противно липнет к спине. В руках - нелепый букет цветов. Из динамиков школы - хриплая восточная музыка, как он потом узнал, обозначающая звонок. Пробегающие мимо смуглые дети в футболках и коротких шортах что-то кричат и тыкают в него пальцем. Откуда-то летит ком земли с песком. Он уворачивается, но песок попадает на волосы, за воротник рубашки и осыпается на букет.

-Пиздец тебе, пацан, - сочувственно резюмирует русский охранник у входа.

***

-Пашенька, мой руки и садись за стол.

-Ави, бабушка, Ави! Сколько раз я просил называть меня Ави!!!

***

-Зачем вы взломали ту машину? Вы же ведь даже не взяли ничего.

Варда, социальный работник - красивая аргентинка лет 40 - пытается поймать его взгляд. Артём пожимает плечами и смотрит в угол кабинета. Ящерица, размером с мизинец, совершает короткие спринты по направлению к открытому окну, пытаясь найти выход на волю. «Не взяли, потому что нас сразу свинтили» - думает он.

-А если бы это была ваша машина?

-Нашу машину забрал банк за долги, - все так же не глядя на нее отвечает Артем.

И про себя добавляет: «А также наш дом и папину пенсию».

Варда вздыхает, открывает папку с его делом и что-то пишет.

-Мы звонили твоему отцу. Он не берет трубку.

«Опять бухой в говно.»

-Спит после ночной смены.

-А мама говорит только на русском. Ты можешь сам ей сообщить?

-Могу.

Варда придвигает к нему аппарат телефона. «Вообще-то она ничего», -думает Артем. «Уж точно лучше того быка, что тыкал мне в ребра дубинкой».

***

Голова повязана платком, но пот, смешанный с цементной пылью, все равно заливает глаза. Грохот отбойных молотков. Миша-бригадир бегает с выпученными глазами и на кого-то орет в телефон.

Мотыга с треснутой ручкой то и дело увязает в сером месиве раствора. Перед глазами пляшут длинные тени.

Руслан присаживается на край корыта, стягивает заскорузлую рукавицу и отпивает из бутылки с мерзлой водой.

-Хули ты сел?! Отдыхать дома будешь, здесь ебашить надо! Балабайт увидит - выгонит всех нахуй! Плиточникам на восьмой этаж - 20 ведер. Пошел!

-Лифт я запер! - орет вдогонку Миша. -Вчера весь пол засрали!

«В жопу теперь затолкай свое театральное училище», думает Руслан.

***

«Все, последний раз. Я обещал Ирке. И маме.» Так он думал, зажимая в зубах жгут. Контроль. Есть! Он закуривает, прислушиваясь к волнам в теле. Голова падает на грудь. Кончик сигареты утыкается в форменную рубашку охранника, оставляя на ней аккуратную дыру с коричневыми краями. С книжной полки обиженно смотрит давно забытый учебник по дискретной математике. «Все идет по плану» - сообщает из магнитофона Летов.

***

Запах подгнившего мяса въедается в кожу, в волосы. Скоро она к нему привыкнет. Так же, как привыкла вставать в полпятого утра, или к постоянной тупой боли в ногах и пояснице.

До конца обеденного перерыва четыре минуты. Тусклый бледно-серый свет раздевалки. На коленях раскрытый учебник - «Введение в бухгалтерию». Она машинально жует бутерброд, не чувствуя вкуса. Ивритские обороты даются с трудом. Монотонный гул конвейерной ленты усыпляет.

-Надия!

Она запихивает учебник в сумку и захлопывает дверцу шкафчика. Рукавом халата вытирает слезы, и быстрым движением поправляет синюю шапку-сеточку на волосах.

-Надия!!! Вы думаете, я - говно?!! А я неплохой человек, и мне вас тоже жалко! Я на вас ору, потому что вы меня бесите своим молчанием! Переведи им, пусть хоть как-то начнут мне отвечать! Некоторые уже второй месяц тут работают, до сих пор не знают ни одного слова на иврите! Только головой кивают и смотрят испуганно. Как овцы! Что вы за народ такой?

***

-Анучка, я лублу тебьиа, - сказал он, старательно проговаривая русские слова.

-Дурак, - отмахнулась она.

-Полчаса, как обычно, - сказал он и протянул 200 шекелей.

***

-Что за тема у ваших девушек с цветами?

-В смысле?

-У меня как-то была русская подруга. На первом свидании сделала замечание, что пришел без цветов. Я потом три раза подряд букеты приносил, иначе обижалась. А дальше вообще сумасшествие началось: день Св. Валентина - цветы, 8 марта - цветы, Нови год - цветы, с самолета встречаешь - цветы! На все еврейские праздники - цветы!!! Да еб твою мать! Один раз даже на Хануку цветы просила, пришлось объяснять, что это детский праздник. Обиделась. Она думала, у меня оранжерея? Кстати, а в мае что вы празднуете?

-???

-Победа какая-то что ли.

-9 мая?

-Вроде.

-День Победы СССР над Германией во Второй Мировой войне.

-Тоже просила цветы. В общем, хорошо, что мы расстались.

***

Он шел по коридору своего родного Киевского Политехнического Института в окружении коллег и студентов.

-Семен Моисеевич! - завкафедрой химии хотел сказать ему что-то важное, но он не мог разобрать слов. Толпа подхватывала его, и куда-то несла, и не было никакой возможности через нее пробиться. Но почему-то было очень приятно, что его зовут по имени-отчеству.

Двор института. Пахло весной и хвоей. Хорошо было вдохнуть еще по-зимнему прохладный апрельский воздух. Хорошо было пройтись пешком до самого бульвара Шевченко, и дальше - мимо уже тронутых зеленью тополей, мимо уютных и таких родных скверов - свернуть у Бессарабки на Крещатик. Хорошо было окунуться в тепло и уют «Крыжинки», и пока знакомая буфетчица отпускала Нелин заказ - огромный торт «Прага» - хорошо было пропустить 50 грамм коньяку, и слушать, как по телу приятно разливается теплая волна. Хорошо было сидеть в такси, рассматривая из окна прохожих. Сегодня Неля наверняка приготовит свое фирменное мясо по-французски. Он помнил, что кого-то куда-то провожают, но никак не мог вспомнить, кого и куда. А может, провожают их? Надо будет обязательно спросить у Нели...

-Сёма, просыпайтесь, пора делать укольчик, - чья-то сильная рука теребит его за ногу.

-Неля, а куда мы едем?

-Сёма, это Марина. Уже никто никуда не едет.

Он смотрит, как дородная Марина быстрыми уверенными движениями делает ему укол. Уходя, она включает радио у кровати: «Радио Рэка, голос Израиля. Израильское радио на русском языке». В Иерусалиме опять беспорядки. Премьер встретился с Клинтоном. Александр Авербух взял серебро...

-Мариночка, а где Неля?

-Сёма, Неля умерла год назад, - устало вздохнула Марина.

Из коридора до него донеслось: «Укол сделала, надо только памперс проверить».

***

-А я тебе говорю, Иерусалим наш! - сказал тот, что в очках.

-Наш-ваш... Тебе не один хер? Когда ты последний раз был в том Иерусалиме? Пусто-шесть! - объявил тот, что в кепке «Исраэль ба-алия», и шмякнул костяшкой домино.

-Ты еврей, живешь в еврейском государстве, тебе не стыдно? - спросил тот, что в очках.

-А ты меня не стыди! У меня внук - боевой офицер! В Газе два раза был... Мыло... А еврей я только по папе, - ответил тот, что в кепке.

-Вот я и говорю, понавезли вас, свиноедов… Дубль-три...

-Шо ты меня лечишь? Там он историей КПСС детям в голову срал, а тут он сионист! Партбилет свой давно на кипу променял? Свиноеды ему мешают. А дружки твои пейсатые не мешают? А ворье в правительстве не мешает? - горячился тот, что в кепке.

-Ша! За свои грехи я перед Всевышним отвечу. А тебя если шота не устраивает - чемодан-вокзал-Жмеринка! А то приехал на все готовое, а теперь это ему не то, это ему не так... Рыба! Давай по новой?

-Не хочу, - обиженно пробурчал тот, что в кепке.

Они сидят молча, не глядя друг на друга. Каждый думает о своем. Ветер гоняет опавшие листья и шевелит кроны деревьев, в тени которых они сидят. Девочка лет четырех играет с лабрадором, пытаясь вырвать у него из пасти мячик. Лабрадор вырывается и притворно рычит. Молодая мама смеется и снимает их на телефон.

-Твои-то как? - примирительно спрашивает тот, что в очках.

-Ничего, тфу-тфу. Борька контракт с армией еще на год подписывает, а Лена с Игорем второй магазин покупают. А у твоих как дела? - спросил тот, что в кепке.

-Тоже слава Богу. Максик с семьей из Торонто в Нью-Джерси переехал, а малая в Берлине учится. На врача.

Художник: Зоя Черкасская